бы точно узнать — а кто автор песен? Или — авторы? Поймите правильно — я не хочу попасть впросак! — Игорь переводил взгляд с Ильи на Ивана.

— Автор стихов — вот, Иван! — Илья кивнул на него.

— А автор музыки — Илья, — в свою очередь кивнул Косов на Илью.

— Нет! Не так! Музыку мы писали вдвоем! Иван придумал мелодию, а я — только обработал ее, и положил на ноты! — ну что за упрямец, а?

Здесь Иван заметил, как Варя с жалостью посмотрела на директора, а потом опустив глаза в ноты, вздохнула.

— М-да… это все интересно, но как бы — послушать? — Игорь со всех сторон хотел посмотреть «товар».

— Ты же понимаешь, что из инструментов у нас только аккордеон, и певца опытного — тоже нет. Но если вы не против, Иван вот споет, а я буду за аккомпаниатора, — Илья встал и взял аккордеон.

— Я все же буду подсматривать в лист, хорошо? И — не судите строго, это только чтобы вы понимали, как это должно звучать, не певец я — а зачем я перед ними оправдываюсь?

«Так… надо настроиться… и… как это — постараться петь с душой! А как это сделать? Ну… а вот я Варе ее буду петь!».

Под аккомпанемент Ильи, он спел сначала «глаза», а потом и «Ах, какая женщина».

«А она засмущалась! И глазки опустила, и чуть разрумянилась! Понравилось значит?».

— Варя! Что ты думаешь? — обратился к певице Игорь. Они наклонились друг к другу и начали шептаться.

— А хорошо спел! Добротно так! — негромко похвалил Ивана напарник.

Варя подняла голову:

— Иван! А мои песни — покажешь?

— Ну-у-у… тут уж вообще не знаю… они же женские!

— А давай вдвоем? Ты начни, а я — подхвачу. Я понятливая! — и она, задорно тряхнув головой, встала рядом с ним.

Она была действительно понятливая. Ему пришлось спеть лишь первые куплеты с припевами в каждой песне, как она подхватывала. Нет… и он, да и она тоже — и «лажали», и сбивались! Но ведь все понимали, что с первого раза спеть — не получиться. Глаза у Вари блестели, на губах была довольная улыбка.

«Значит и ей — нравиться!».

Игорь Варины песни толком не слушал, так — вполуха. Все заглядывал в ноты своих песен, думал. И как только Илья закончил играть, потащил его к окну, где стал негромко, но напористо что-то втолковывать.

«Так… а вот это мне уже не нравится!». Иван хотел подойти к ним, но Варя взяла его под руку:

— Да ну их! А хорошие у тебя песни получились! Людям точно по душе будут! — потом помолчала, — и сам ты спел неплохо… мне вот — понравилось!

«Она что — меня кадрит?».

— А еще у тебя есть что-то? — и она пристально посмотрела в его глаза.

— Может… и есть. Но вот — как договоримся?

— А что бы ты хотел? — она улыбалась.

— Ну… я — молодой парень, ты — красивая женщина… Мне продолжать?

— У-у-у… кобель! — вот как-то не искренне у нее вышло. И возмущаться не стала.

«Говорю же — вот с такими корыстными всегда проще договорится!».

— Илья! Игорь! А давайте пройдем в более удобное помещение! — Косов посмотрел на директора и кивнул в сторону лестницы в мансарду.

Мужчины, о чем-то продолжая негромко спорить, пошли вперед. Иван, снова подхваченный под руку Варей, за ними не торопились.

— Ты откуда такой взялся? — она спросила негромко, чуть придерживая его за локоть.

— С Северов приехал, работал там пару лет. А здесь… да пару месяцев всего, вот — пристроился здесь временно… За зиму думаю чуть подготовиться, освежить школьный курс в памяти, а уж следующим летом — поступать куда-нибудь.

— А стихи… ну — песни давно пишешь? — она смотрела внимательно, оценивающе.

— Да я их и не пишу… так… Там что-то услышал, и как-то само приходит. Тут чем-то навеяло… То есть — целью себе это не ставлю.

«Как-то она оценивающе меня разглядывает? Наверное, я выгляжу постарше реального возраста. Да и одет прилично! Хорошо, что рабочую одежду на смену здесь оставляю, а езжу в чистой».

— Варенька! Мне кажется, что нужно тебе сразу объяснить, чтобы не было потом непонимания. У меня планы… не связанные ни с культурой, ни с Никольском. То есть… если вдруг мелькнула мысль на серьезное что-то… не стоит. Вот песни тебе подготовить — это одно… а что другое… нет, не надо! Я, конечно, с радостью соглашусь посвятить тебе свое время… какое-то. Но… в общем, ты всё поняла, я думаю. Смотри сама — я предельно честен! Ты мне нравишься как женщина, я тебе нужен — как источник песен. Найдем общий язык?

— М-да… такой молодой — и уже такой циничный! Я поняла тебя… я… подумаю, — чуть отодвинувшись от него, она демонстративно его оглядела, улыбнулась, — а что — вполне симпатичный мальчик, и знает, что хочет. Откуда только в таком возрасте такой цинизм и похоть, как у старого сатира?

Она негромко засмеялась и ткнула кулачком его в живот:

— О-о-о! И мышцы есть! Интересно-интересно. Спортом занимаешься?

Он взглянул на лестницу — «уже поднялись?», потом взяв ее за руку, подтянул ее к себе и прижав, крепко поцеловал в губы. А она — и не сопротивлялась! Но через пару секунд отодвинула его от себя:

— Ну вот! Нахал! Всю помаду стер!

Лестница была довольно узкой, с двумя короткими пролетами и крошечной площадкой между ними. Иван пропустил Варю вперед. Ступеньки были круты, а ее юбка довольно узкой. С улыбкой посмотрев на него, она пальцами приподняла юбку и медленно стала подниматься по лестнице.

«Кто и кого соблазняет? Я — ее, или она — меня?». Ножки приоткрылись намного выше коленей.

«Да… ножки чуть полноваты, но формы — очень соблазнительные!».

— Ваня! Хватит пялится на мои ляжки! Это — бессовестно, между прочим! — чувствовалось, что она улыбается.

В пару шагов он догнал ее, и запустил руку между ног. Выше, выше — до самой попы. Она на секунду приостановилась, потом все же легонько шлепнула его по руке:

— Ну, это уже совсем неприлично! Перестань! — ага… а сама это чуть слышно прошептала. Что же не кричишь, не возмущаешься?

Он придвинулся к ней еще ближе и шепнул:

— Как я тебя хочу! У меня голова кружится!

Она — так же шепотом:

— Мало ли кто и чего хочет! Прекрати, имей совесть!

Он приподнялся, держась за перила, придвинулся к ее ушку губами и сказал ей, что у него выросло на том месте, где раньше была